4 февраля из ИВС на Полины Осипенко после 12 суток ареста на свободу вышел Данил Беляков. 23 января его задержали на протестной акции в поддержку Алексея Навального. Мы пообщались с Данилом и узнали, с чем он столкнулся в изоляторе временного содержания и как пережил сухую голодовку.
Друзья и родственники ждали, что Данила отпустят в субботу, 6 февраля, однако неожиданно его выпустили раньше. Несмотря на это, Беляков стал единственным участником митингов 23-го и 31-го января, который провел в спецприемнике максимальный срок среди всех задержанных — 12 суток.
23 января Данил попал в автозак одним из первых. Его грубо задержали ещё на Театральной площади в начале митинга.
По пути в ИВС Данил успел пообщаться с другими участниками протеста. «Нас здесь собрали неслучайно. Видимо, полиция хочет, чтобы мы объединились и продолжили свой протест!» — говорил Беляков другим задержанным.
Оказавшись в изоляторе временного содержания, Данил почти сразу объявил сухую голодовку. Таким образом активист выразил свой протест: по словам Белякова, в отношении него применили физическую силу при фотосъемке. «Я им сказал: «Вы мне шею сломаете». Они говорят: «Ничего страшного»», — цитирует слова Белякова «Чеснок».
Данил рассказал, что уже по окончании первого дня сухой голодовки ему нестерпимо хотелось пить. Во рту всё пересохло. Со временем перестала вырабатываться слюна, кожа начала трескаться и слазить. По словам Белякова, он находился в предобморочном состоянии. Но, несмотря на физические страдания, Данил не собирался отступать от задуманного.
День за днем в камере скапливались завтраки, обеды и ужины, но активист к ним так и не притронулся. «Смотри сколько еды! Ешь!» — говорили сотрудники полиции. Однако Беляков продолжал голодать. «Я сижу здесь не просто так. Не вижу смысла здесь есть и пить!» — рассказал активист. Так продолжалось вплоть до того дня, когда Данил попал в больницу.
В какой-то момент, по истечении 5-ти суток голода, Белякову стало очень плохо: началась рвота желчью, темнело в глазах, подкашивались ноги. Данил терял сознание. Когда в очередной раз его начинало рвать, приходила обеспокоенная фельдшер и начинала «истерить»: с ситуацией нужно было что-то делать, а ничего сделать было нельзя. Единственное, о чем просил Данил — вызвать ему скорую помощь. В какой-то момент фельдшер «сдалась».
Карета скорой помощи отвезла активиста в «Красный Крест». После — в 5-ю городскую больницу. В общей сложности, в медицинских учреждениях Данил провел 1,5 дня. Однако время, проведенное в больницах, не хотели засчитывать как время ареста.
Благодаря проведенным исследованиям в медицинских учреждениях, обнаружились проблемы со здоровьем, которыми теперь нужно заниматься. Но для лечения Белякову необходимы медицинские заключения, которые он не может получить. Активиста возмутил тот факт, что сотрудники полиции осведомлены о состоянии его здоровья лучше, чем он сам.
«Я запросил у ИВС историю своего состояния здоровья. Мне ее не выдали. Я попробую обратиться снова. Нужно понимать, что со мной произошло. И историю болезни важно показать врачам», — рассказал Беляков.
В «Красном Кресте» очень быстро удалось установить, что в хирургической помощи Данил не нуждается, поэтому было решено отправить Белякова в одну из суздальских клиник.
В Суздале у активиста нашли антитела к коронавирусу, сделав экпресс-тест. После Белякова отвезли в платную клинику проверить легкие: по-видимому, главврач суздальской больницы не хотел связываться с «политикой».
Медики скорой помощи были заранее убеждены, что с легкими у Данила все в порядке. Так и оказалось. Несмотря на это, Белякова поместили в ковид-госпиталь, сославшись на то, что активист может болеть коронавирусом.
Данил уверен, что это был повод начать борьбу с обезвоживанием его организма. Активисту начали ставить капельницы, и через время его физическое состояние стабилизировалось. Только благодаря тому, что нужно было пить лекарства, Данил снова начал есть и пить.
В 5-й горбольнице у Данила взяли мазок из носа и рта, чтобы выяснить, что он не заразен. По словам Белякова, полиция постоянно отслеживала его состояние, общаясь с медиками по телефону. Сотрудники полиции попросили у врачей выписку о том, что Данил может находиться в общественных местах, чтобы вновь поместить его в изолятор. После 1,5 дней, проведенных в больницах, активиста вернули в ИВС.
Данил признался, что благодаря больницам он смог узнать главные новости. Эта информация «держала его на плаву». В частности, в ковидном госпитале активист встретил главного редактора издания «За правое дело». В суде Данил повстречался с друзьями, которые также рассказали о происходящем. За все 12 суток ему позволили позвонить только 3 раза. Один из звонков Беляков потратил на адвоката.
За 12 суток ареста Данил успел побывать в нескольких камерах на разных этажах. К нему то и дело подселяли разных задержанных. Чаще всего это были люди без определенного места жительства. Какое-то время ему довелось быть в одной камере с человеком, который отсидел 15 лет за убийство.
Несмотря на то, что голодовку, тем более сухую и длительную, перенести крайне непросто, главным испытанием для Данила стали не физические страдания, а необходимость отстаивать свой выбор перед сокамерниками и сотрудниками полиции. Все они пытались убедить Данила есть и пить. Активисту приходилось каждый раз говорить, что он этого делать не намерен, и объяснять почему.
Помимо этого, Белякова время от времени выводили в кабинеты к сотрудникам без формы. Они отказывались представляться и не показывали своих документов. При этом задавали массу вопросов. В частности, о прошедшем митинге и планах на будущее. Каждый раз Данил давал один и тот же ответ: «51-я статья Конституции».
Беляков рассказывал, что легче всего давить на задержанного непониманием происходящего: его регулярно выводили неизвестно куда, не отвечали на вопрос о том, сколько сейчас времени, «шутили» на темы сексуального насилия. Тем не менее, Данил не испугался. «Главное, не пугаться и не вестись на провокации», — убежден активист.
Данил рассказал и о других неудобствах, с которыми ему довелось столкнуться. Так, полицейские не позволяли передавать записки для родных и близких, когда он находился в медицинских учреждениях. «Сложно, когда ты не понимаешь, что происходит на свободе. Привезут к тебе кого-то или нет. Морально давит то, что ты не знаешь, сколько тебе сидеть», — поделился впечатлениями Данил.
В день освобождения Беляков подметил интересную деталь: когда его только привезли в ИВС и отобрали телефон, тот был полностью разряжен, однако, когда пришло время выходить на свободу, телефон был заряжен на 100%.
Теперь, когда Данила отпустили домой, ему предстоит решить массу вопросов — с военкоматом, заболевшим отцом и собственным здоровьем. Несмотря на пережитое, Данил чувствует себя хорошо и готов и дальше бороться за правду.